[Метро]

   Он дверь тяжёлую толкнул. И запах серых стен почуял. И в этом запахе смешалось всё: любовь, страдания, бетон и запах водки. Мелькнуло кровью слово «ВХОД», и музыка ларьков оборвалась на полуслове. Он глубоко вдохнул и двинулся вперед, стараясь память прошлым не тревожить.

   Вчера он всё решил, и стало на душе спокойно. С друзьями вечером он весело сидел, и маски на лице его никто не видел. Хотя и был момент, когда его толкнули, и нитки маски с треском порвались. Но он успел схватить её в полете и через миг уж улыбался. Быть может, он запал кому-то в сердце, а может, сам попался на крючок. Он смыл всё это утром в душе, водой холодной память окатив.

   Помятый проездной он показал вахтерше. Та, сонным взглядом его, как муху, наградив, продолжила смотреть в немую пустоту, стараясь не поддаться приглашениям Морфея.

   Спускался по ступенькам, как показалось, вечность. Ни строчки в голове, и тусклые глаза. В кармане черного пальто рукой дрожащей и со шрамом он рвал бумажку с надписью «Сентябрь». А через месяц ему двадцать.

   Подземная змея сверкнула фарами-глазами и с диким ревом вылезла из тьмы. Шестнадцать ртов беззубых, шипя, она открыла, чтоб поглотить толпу безликую зверей, а после, через несколько минут, их выплюнуть обратно в свет, чтоб там уж подыхали.
Смотрел вперед, пытаясь видеть цифры, но зрение его пятном размазало табло. Минуты, как улитки на забеге, старались быть быстрей, но не могли. Коснулся лбом опоры серой арки. Гранит холодный как-то успокоил.

   И снова рёв, подъехала змея. И он вошел, и в поручень вцепился. Толчок, рык, тронулась змея. Заметил место где-то с краю, сел. А за окном безумье темноты. Мелькали провода и, вроде, чьи-то тени, быть может, это были чьи-то сны. Он вдруг заметил в отраженье старенье своего лица: морщины, складки, седина. Моргнул и снова стал таким, как прежде. Он ехал, может быть, минут уже пятнадцать, хотя до станции всего их было три, и то с накидкой. Хотя это не важно. Он рад был плыть под города землей.
Решился выйти. Станция знакома: он счастлив был здесь года три назад. Толпа течет наверх в отместку физики законам. Он не идет, чего-то ждет. Становится взгляд ярче, зеленый огонек мелькнул и тут же стих. Он развернулся, скоро новый поезд.

   И вновь табло – размытое пятно. И снова ждать, секундам счет ведя. Стоял он на краю платформы и с глупым любопытством, как и все, смотрел в живую черноту, как будто там есть все ответы.

   Мгновение. На станции настала тишина. Все звуки просто испарились. Стук сердца только отдавал в виски. Секунда. Две. Три. Вдруг чрез толщию земли, через бетон и арматуру услышал шум дождя - душевный шепот, и запах капель уловил. Осенний теплый дождь, как будто дворник, смывал всю грязь, проевшую асфальт. Дождь шепчет нежности на ушко, напоминая о былом. И чей-то смех, такой знакомый и любимый, все слышен в слезах сентября. Раскаты грома взорвали влажный воздух. Нет, это не гром – это змея. С глаз волосы убрал он, улыбнулся и сделал шаг вперед… Всё кануло во тьму.