- Ты слишком непорочен….
Слова, прозвучавшие столь тихо... нет, не слова, скрытый приказ. Ты не придал этому значения, пока…..потому что слишком ослаб. Железные прутья клетки впиваются в спину, кожа местами разодрана, а рубашка, единственное, что было на тебе, когда они пришли, превратилась в лохмотья. Белая ткань посерела, почернела от запекшейся крови, не только твоей. Только это сейчас не важно. Шок от произошедшего сковывает мышцы, не пошевелиться, не сделать и вдоха. Потрескавшиеся губы… Язык распух от жажды, но и это не причиняет похожих страданий, как осознание того, что твоей семьи уже нет в живых. Они сгорели…заживо... они корчились, их кожа вздувалась, лопалась, горела…их крики… Нет, ты ведь не знаешь, как это было, можешь только представлять. Быть может, это была сладкая смерть во сне. Да, хочется верить.  Только слишком уж слащавый голос твоего мучителя не дает покоя.
Внезапно, голова дернулась, и… кто-то тянет тебя за волосы поближе к стене клетки. Горячее дыхание обжигает горло. И резкий приказ.
- Вывести.
Твое слабое хрупкое тело выволакивают из клетки, уже начавшей казаться надежным убежищем. Остатки рубашки нетерпеливо срывают и отбрасывают в неясном направление, руки начинают болеть, так как жесткие кожаные ремни, стягивающее их, впиваются в кожу. Ещё несколько судорожных попыток хотя бы вдохнуть поглубже перед смертью. Удар.
Постепенно ты вновь приходишь в сознание…рывками… Лучше бы ты умер. Внезапное осознание своего положения, вызывает непрошенные злые слёзы. Ты лежишь на столе, прикованный к нему, всего лишь беспомощный ребенок, а вокруг слишком много света от пылающих факелов, и люди.. Нет, звери в в серебряных масках и белых плащах…сливающихся в одно сплошное бледное пятно. Один из них что-то гневно восклицает. И ты чувствуешь... чувствуешь опасность, исходящую от него.
- … Он недостоин своей невинности, так пусть свершиться справедливость. Клеймим его, чтобы…
Дальнейший смысл фраз теряется в согласном гуле,… перерастающем в возбужденный рев. Твои глаза резко распахиваются, в них плещется страх.
- Нет!
Но тебя никто не послушает. Хваленая гордость, честь, достоинство теперь не поможет и остается только умолять.
- Нет, нет, нет,…пожалуйста…
Лишь злые усмешки у них на лицах. И предательские слезы, застилающие твои глаза.
- Щенок.
Раскаленное железо прожигает кожу, оставляя безобразный шрам. Это потом он будет что-то значит, пока же это место горит… огонь… сил, чтобы сдержать крик не осталось.
Кричишь, молишь… им это доставляет лишь удовольствие.
Думаешь, что это всё? Нет, в руке одного из них сверкнул кинжал и вонзился в твою горячую плоть. Уже ничего не чувствуешь... потому что… потому что, надеешься, что уже умер…
Это не месть за родителей. Это – моя собственная месть.