От себя: я плакала в конце, честно.
Название: Когда он ушел
Фандом: One Piece
Автор: Sabanty
Пейринг: Зоро/Санджи
Рейтинг: невысокий
Жанр: ангст
Дисклеймер: все принадлежит Оде
От автора: аффтор не любит десфики. Прошу принять к сведению.
От автора №2: ВАЖНО! Во время прочтения настоятельно рекомендую скачать и поставить на прослушивание песню «Deine Zeit wird Enden». Просто именно под эту песню писался данный фик, и, мне кажется, именно она наиболее полно отражает настроение этого текста.
Примечание: для тех, кто знаком с немецкими ОСТами Ван Писа найти эту песню не составит труда.
Куину потерять было тяжело. Та, кто был его первым настоящим соперником. Та, кого он так желал превзойти. Та, кем он где-то в самой глубине, за стеной мальчишеской гордости, восхищался. Та, кто сделала из него того, кем он теперь является – одного из известнейших мечников. И он станет лучшим. Ради своего обещания ей. Ради нее самой.
… а потом огромная рука Шичибукая схватила этого придурка за светлые волосы и с оборота впечатала в рваную стену скалы. Хруст костей, казалось, навсегда остался мертвым эхом в этом мрачном ущелье. И невидящий взгляд на мгновение мелькнул из-под челки, чтобы почти сразу угаснуть.
Враг опустил руку, все еще сжимая в толстых пальцах испачканные кровью песочного цвета волосы. Волочась коленями по неровной земле, безжизненно повис придурочный кок. Костюм на нем изодранный, лицо почти все разбито и, кажется, сломана нога.
И хочется рвать на части все, что попадется на пути. Хочется уничтожить к чертовой матери этого гребанного Шичибукая, но… но сил нет. Кок потому и бросился в заведомо проигрышное сражение, что пытался защитить их. Раскинувшуюся на камнях, потерявшую сознание Нами. Прислонившуюся к стене, еле сражающуюся с обмороком Робин. Еле держащегося на ногах, дрожащего от усталости и изнеможения Чоппера. И его, потерявшего слишком много крови, такого гордого, но, оказывается, такого бесполезного мечника.
Сейчас Зоро себя ненавидел. Ненавидел за свою собственную беспомощность. Ненавидел за боль, которая отпечаталась на окровавленном лице блондина. Ненавидел за свою силу, которой оказалось недостаточно. Ненавидел за то, что позволил этому гребанному коку защищать его ценой собственной жизни.
Господи, какого черта этот ублюдок вмешался!? Он же сказал ему – уводить отсюда Нами, Робин и Чоппера! Какого этот кретин полез в драку?! Да и к черту что бы случилось с самим мечником! Он бы выбрался – не впервой! Пережил смертельный удар Михавка, и тут бы выкрутился! Но нет, блять! Этот гребанный кок решил поиграть в благородного принца! А теперь…
Шичибукай взмахнул рукой, и окровавленное тело бездыханным мешком рухнуло вниз с обрыва. Зоро был уверен, что в этот момент у него остановилось сердце…
***
Внизу была река. Дикая, бурная, с крутыми порогами и подводными камнями. Кажется, в ее водах не было даже рыбы. Лишь белая пена ошалевшего течения. Даже если бы сюда что-то упало, найти это было бы невозможно. Слишком быстро неслась река через пороги. А уж упади сюда человек – живой ли, при смерти ли, исход один…
Казалось, никто даже не дышал.
Капитан, такой неунывающий, такой смелый и такой уверенный, сейчас сидел на носу корабля и просто смотрел вперед, на океан. К нему никто не решался подойти. Понимали – сейчас они навряд ли смогут сказать ему что-то ободряющее. Да и что, когда у самих на сердце такая рана, что зализывать ее придется годами…
Зоро сидел не палубе. Он не спал. Просто смотрел в одну точку где-то на досках с того самого момента, как они вернулись на корабль. Говорить не хотелось. Казалось, только одно произнесенное в этой глухой тишине океана слово разломает ну зочееем? всю выдержку, так бережно собираемую из каких-то осколков. И хотя эта гробовая тишина пугала намного больше, чем самый сильный враг, нарушить ее было невозможно. Хотя бы еще и потому, что говорить-то оказывалось нечего.
Они сделали всё, что было в их силах. Зоро знал это. Знал, как отчаянно Луффи искал разбитое тело кока, наплевав на себя, порываясь лезть в воду и проклиная себя за то, что не успел на помощь вовремя. Знал, как, сбивая копыта, несся по скалистому берегу Чоппер, не на миг не оставляя надежду найти-таки выброшенного дикой рекой Санджи. Знал, какие усилия приложила израненная Робин, выискивая множеством отрощеннных глаз что-то, хоть отдаленно напоминающее блондина в черном костюме. Знал, как рвалась на поиски Нами, наплевав на собственную сломанную ногу. Из сил тогда выбивались все. Но Зоро казалось, что только он один сделал не все, на что способен был. Ему казалось, что он мог спасти этого придурка. Что он должен был все равно подняться на ноги, хотя бы на несколько секунд притвориться, что с ним все в порядке, что он еще может сражаться. Чтобы этот гребанный кок послушался его, увел-таки девушек и Чоппера в безопасное место, и не лез на рожон в одиночку, а дождался Луффи, Усоппа и Френки. Тогда бы этот идиот был жив.
Мечник видел, что пока остров, на котором они потеряли товарища, был в поле зрения, Усопп не спускал с его побережья глаз. Канонир надеялся, что может вот сейчас, в этот миг на скалистом, рваном берегу появится фигурка. Маленькая, прихрамывающая, побитая, но живая. И тогда канонир заорет во всю мощь своих легких, чтобы разворачивали корабль обратно...
Но фигурка не появлялась. Побережье пустовало, изредка на какие-то мгновения теряясь под всполохом разбивающихся о камни волн. И Усопп лишь сильно сжимал кулаки и сам не замечал, как не может сдержать слез.
Тогда Зоро молча подошел к канониру и со всей дури врезал тому по лицу.
Усопп, не ожидавший этого, как подкошенный, повалился на доски. Не стал вскакивать и бросаться в драку. Просто приподнялся на локте, вытер кровь с подбородка и взглянул на мечника.
- Убери это жалкое выражение со своего лица. – прорычал Зоро. И хоть внешне он казался спокойным, внутри рвал и метал.
- Не уберу. – глухо отозвался канонир. – Я имею право оплакивать друга.
- Оплакивают умерших. – внутри все кипело и мечник едва сдерживался, чтобы снова не заехать Усоппу в челюсть.
- Зоро, Санджи…
- Жив! – резко закончил за него охотник на пиратов. – Этот нехороший человек не умрет так просто.
Несколько долгих секунд мечник и канонир смотрели друг на друга. Подоспевшие на звук удара накама переводили взгляд с одного на другого. Только Луффи среди них не было. Капитан даже не сдвинулся со своего места. Так и смотрел вперед, на океан.
А потом Усопп сел.
- Ты сам не веришь в это. По взгляду видно – ты уже понял, что его не вернуть. – произнес канонир.
Зоро фыркнул. Отвел взгляд, развернулся и пошел прочь.
- Вот увидишь – этот кретин вернется, когда его меньше всего будешь ждать! – кинул он напоследок.
Но кретин не возвращался. Дни тянулись за днем, как густой клей, какой-то неприятной массой оседая где-то в самом сердце. Даже ветер еле-еле толкал корабль вперед, будто растерял всякие силы и желание. Погода менялась и не в лучшую сторону – океан становился гладким, как зеркало, а ветер порой вообще затихал.
Луффи не отходил от носа корабля с тех пор, как вернулся на борт. Нами, пытавшаяся взять себя в руки, пробовала уговорить капитана уйти в каюту, но тот лишь качал головой и вежливо отказывался. И его не трогали.
Несколько дней команда почти ничего не ела. Непривычно как-то было заходить на камбуз и не слышать обыденного шипения сковородок.
Первым решился Чоппер. Понимая, что долго без еды никто не протянет, маленький олененок пересилил свою горечь, открыл-таки тяжелую дверь камбуза и шагнул внутрь.
Было пусто и тихо. Непривычно пахло океаном и продуктами, а не въедающимся дымом сигарет. Казалось, легкий бриз зализывает любое упоминание о боевом коке, и еще пара дней – и от едкого запаха дыма даже тут, в царстве Санджи, ничего не останется.
В тот день еда была пересоленной…
Полный штиль преследовал Мугивар вот уже несколько дней. Изредка мелкий ветерок проскальзывал в парусах, подталкивая, но это была капля в море. Горошина для слона. Нами, наблюдающая за почти ровной гладью океана, подумывала о том, что даже она со своей сломанной ногой смогла бы обогнать корабль вплавь. Оставалось надеяться, что у острова, который вот уже пару дней маячил на горизонте, ветер будет все-таки посильнее…
Крик, пробудивший команду от тяжелого забытия, раздался неожиданно.
- САНДЖИ! – корабль вздрогнул от дикого ора капитана. – Ребята, это Санджи! Это он!
Какой-то миг гробовой тишины почти сразу сменился диким топотом - вся команда Мугивар высыпала на палубу, бросилась вперед, к бортику. Луффи вскочил на ноги. На лице растянулась широченная улыбка.
Зоро, едва не переваливаясь через борт в океан прямо под брюхо Мэри, напрягся, вглядываясь вперед.
Там, на расстоянии в несколько сотен метров, был остров. Большой, с зелеными холмами, маленькой рыбацкой деревушкой в несколько домов чуть вдали от золотого песчаного берега, такого гладкого, будто океан бережно вылизывал его вот уже несколько столетий подряд. И на этом самом берегу, по щиколотки увязая в зыбком мокром песке, стоял человек. Высокий, худощавый, с чуть опущенными плечами. Длинные руки и ноги. Светлые волосы. Черный костюм.
БВУШ!
Команда обернулась, но увидела лишь белую пену, расходящуюся от того места в океане, где только что исчез мечник.
- Зоро! – крикнул вдогонку канонир, но тот не услышал.
Он греб, как проклятый. Ему почти не составило труда обогнать практически стоявший на месте корабль. Он видел свою цель – сквозь пелену брызг, поднимающуюся от каждого гребка. Одинокая фигура на берегу. Такая родная и такая желанная. Сердцу, казалось, стало не хватать места в тесной грудной клетке, а сил было столько, что еще не до конца зажившие раны были чем-то мелочным. Да и какая, к черту, боль, когда вот он – стоит, живой, привычный, что хочется кричать от счастья?!
Жив! Это кретин жив! Он знал, он чувствовал, что этого придурка так просто не сломить!
Уже видно было, как Санджи, упрятав руки в карманы брюк, потягивал сигарету и видел приближающегося к нему человека.
Ну подожди у меня, чертов кок! Я тебе все припомню! И как не послушался меня, бросившись в драку! И как неосторожно подставился, защищая! И все те несколько недель, которые мне пришлось пережить, борясь с противным чувством, что тебя уже нет…
Санджи просто стоял и смотрел на то, как запыхавшийся, отплевывающий соленую воду мечник выбирается на берег, загребая сапогами волны, машинально проверяя катаны на поясе и не спуская острого, пронзительного взгляда с глаз кока. Сдержать тупую счастливую улыбку Зоро не мог. Максимум, что получалось – это превратить ее в едкий оскал. Чтобы этот кобель не решил не дай бог, что Зоро переживал.
- Так значит… - мечник перевел дыхание, подходя и выпрямляясь. – Жив все-таки…
Санджи улыбнулся. Выдохнул струйку сизого дыма. Чуть наклонил голову и взглянул из-под бровей.
- И даже не поцарапан, - фыркнул Зоро, оглядывая твердо стоящего на своих двух ногах кока. – Его едва не убили, а он целехонек!
Где-то в волнах позади плыли другие накама. Усопп шел вплавь, а остальные – спустили на воду шлюпку. Луффи выстрелил рукой куда-то в сторону деревеньки, зацепился за столб и со всего маху врезался в какой-то сарай в сарай, который с готовностью рассыпался. Поднялось облако пыли и крики.
- Ну, какого молчишь? – покосился на кока Зоро. Хотелось обнять этого кретина. Хотелось переломить ему хребет в объятии, хотелось шепнуть ему на ухо, чтобы больше никто не услышал во всем мире, как знаменитый мечник испугался за него… но он так и не смог ничего сделать, счастливый, просто смотрел в глаза невыносимого блондина и пытался сдержать улыбку.
- Зоро, - начал Санджи, откидывая докуренный бычок в откатывающую волну. – Я пришел попрощаться.
Кажется, по побережью скользнул легкий ветерок. Тронул золотистую челку Санджи.
- В смысле? – переспросил мечник, медленно соображая, что на самом деле сейчас сказал кок.
- Ты никогда не отличался скоростью мыслительных процессов. – едко заметил тот. А потом достал из кармана пачку сигарет, взглянул на нее, словно искал у той поддержки, и снова перевел взгляд на Зоро. – Я пришел сказать, что с тобой было весело, приятель. И попрощаться.
- Что за ахинею ты несешь, кретин? – Зоро становилось не смешно. По крайней мере, слова, из которых складывал предложения человек перед ним, заставляли сердце пропускать удары.
- Да я сам не верю, что говорю это тебе, маримо. – усмехаясь, отозвался кок. - Не прекрасной Нами-сан, не обворожительной Робин-чан, а тупоголовому зеленоволосому идиоту. Знаешь, - он положил руку на плечо мечнику, и у того все внутри сжалось от боли.
Он не чувствовал этого прикосновения.
Санджи прочел в стеклянных глазах Зоро непонимание. И осознание одновременно.
- Береги этих придурков. – кок кивнул на волны, в которых барахтался подплывающий Усопп и на которых мерно качалась шлюпка, сверкая веслами. – И того балбеса в особенности. – он кивнул назад, где уже выбрался из остатков разнесенного сарая Луффи и несся к берегу. – Ну, а если что-нибудь случится с прекрасными мелорин, я тебя из-под земли достану. – он снова усмехнулся. Вот только усмешка была добрая, немного печальная.
Зоро смотрел на него, не сводя глаз. Боль подкатывала к горлу, душила. Глаза защипало.
- Ты, ублюдок, прекрати… - вроде бы привычным своим тоном выдавил сквозь зубы мечник. Вот только голос дрожал. И хмуриться, как обычно, не получалось.
- Будь осторожен…
- Эй, Зоро! – крикнул выбравшийся таки на берег Усопп. Он оглянулся. – А где Санджи?
На берегу стоял только мечник. Спиной к океану, что лица его не было видно.
На песок выползла шлюпка с остальными. Похоже, они оставили корабль без присмотра…
Френки помог Нами вылезти и поставил на землю. Чоппер выскочил и стал мотать головой по сторонам.
- Куда он ушел? Мы даже не заметили!
- Эй, Зоро, куда он пошел? Ты же с ним разговаривал, да? – Усопп подошел поближе и вдруг остановился. Взгляд его уперся в фигуру, стоявшую чуть поодаль, на небольшом холмике. Все остальные тоже заметили эту фигуру.
Луффи.
Их капитан молча стоял и смотрел на Зоро. Он один видел, как беззвучно мечник глотал слезы.
2.
Зоро несколько невероятно долгих минут приходил в себя. Дыхание выровнять не получалось. Как и унять дрожь в руках.
Ночь была безлунной, а темные сплошные тучи затянули все звезды, поэтому в темноте каюты лишь еле-еле проглядывались очертания кроватей и дрыхнувших в них тел. На полу белели скинутые во сне подушки и одеяла. Казалось, что сопение и бормотание доносилось со всех концов помещения.
Мечник попытался успокоиться. Сон был настолько правдоподобен, что эмоции захлестывали и жесткой хваткой держали за горло. Глаза даже щипало точно так же, как во сне. Казалось, еще секунду назад он стоял на песчаном побережье, с замершим сердцем глядя на Санджи. Почему-то в этом сне кок выглядел таким одиноким, что невольно с головой накрывали спутанные чувства – хотелось сжать его в своих лапищах и не выпускать. И сейчас, когда все это оказалось нереальным ночным видением, где-то внутри жгло отчаянное ощущение, что его не хватает. Этого кретина, который постоянно огрызался и цеплялся, с которым они так и не смогли найти мира.
Когда, наконец, удалось прийти в себя, Зоро скользнул взглядом по одной-единственной пустующей кровати.
Да, сон в точности воспроизвел тот мрачный момент, когда этот нехороший человек бросился в одиночку против Шичибукая. И то, как Мугивары вот уже несколько недель дрейфуют в открытом океане, почти без ветра в парусах, тоже в точности как в этом сне. Только… только до берега они еще ни до одного ни дошли…
А что если?...
К черту! Это просто сон! Дурацкий, идиотский сон! И этот чертов кок жив!
А на душе не спокойно, потому что этот сон был слишком похож на реальность. На реальность, которая может случиться. И у них у всех еще есть возможность увидеть воочию, в реальности тот золотистый берег со стоящим по щиколотки в песке коком, который лишь...
Зоро сел на кровати. Спать больше не хотелось. Сдвинув брови, он вышел из спальни.
Забыть привычки было трудно.
Заходя на камбуз, Зоро на автомате бросал замечание, не с сигаретами ли у них ужин? И, наблюдая в ответ сожалеющий взгляд Чоппера, который стоял у плиты, понимал, что олененок не курит, а того, кому и было адресовано это замечание, здесь нет.
Засыпая на палубе, Зоро знал, что его все равно разбудят. Залпы пушек, вопль Луффи, разъяренный вой местной рыжей ведьмы, споткнувшийся о него Усопп или пинок кока. Но, почти сразу раздраженно одергивал себя, мысленно вычеркивал последний пункт и лишь притворялся спящим.
Кружась в битве вместе со всей командой, отбиваясь от Морских Дозорных, Зоро машинально искал взглядом среди толпы и суматохи черный силуэт, и сердце напряженно замирало, не находя его, боясь, а вдруг придурочного кока… и снова запоздало вспоминал, что не было придурочного кока в этой битве с самого начала.
И сон тот не давал покоя. И хоть мечник изо дня в день убеждал себя, что это просто дурацкий кошмар, где-то внутри, под бронированным панцирем спокойствия и веры в то, что кок жив, противно шевелилось сомнение, что этот чертов сон – вещий…
Вот поэтому, встречая однажды закат на палубе, услышав громогласный вопль капитана, точно такой же, как в том проклятом сне, Зоро вздрогнул.
Был такой же золотистый закат.
Так же не было ветра, что паруса висели дохлой тряпкой.
И впереди так же виднелся большой остров. Раскиданная деревушка в несколько домов и песчаный берег…
- САНДЖИ! Ребята, это Санджи! Это он!
Зоро вскочил на ноги и замер. Мимо него пронеслись другие члены команды, бросаясь к носу корабля, чтобы, переваливаясь через борт, вглядеться вперед. Один только мечник стоял как вкопанный и смотрел на черную полосочку на песчаном берегу, которая до боли напомнила о том сне.
ЧЕРТ! Зоро сжал кулаки. Ногти впились в ладони. Черт! Черт! Черт! Черт!
Горечь и ярость подкатила к горлу. Хотелось рухнуть на колени и во всю глотку орать «нет!», чтобы небеса услышали.
Он не выдержит еще одного прощания. Он не выдержит еще одного неощущаемого прикосновения. Он не выдержит той горькой усмешки. Он сломается. Он умрет.
И Зоро метнулся вниз, в трюм. Вынес дверь с ноги. Петли жалобно звенькнули, не понимая, чем заслужили такое обращение.
Здесь хранились припасы, обычно забивающие трюм до предела. Но сейчас, когда Мугивары не могли причалить ни к одному берегу уже пару месяцев, тут было почти пусто. Половину пришлось выкинуть, ибо продукты уже не годились ни для готовки, ни для наживки. Остальное же Чоппер потихоньку скармливал команде. Однообразные каши и либо пригоревшие, либо недожаренные овощи приелись уже всем, но выбора все равно не было.
Зоро схватил одну из бочек с ромом и от души швырнул ее о стену. Доски разлетелись в стороны, жидкость выплеснулась, растекаясь по дощатому полу. Еще не утих грохот от осыпавшихся осколков первой бочки, как рядом в стену влетела вторая.
Мечник метался по трюму, разнося все к чертовой матери, не чувствуя, как порезал руки о кривые гвозди, чувствуя только одну боль – ту, что сейчас драла сердце тупыми когтями.
Он ничего не мог сделать! Абсолютно ничего! Хотелось выскочить наружу, метнуться, развернуть корабль прочь, чтобы не причаливать к этому злополучному берегу, чтобы сберечь ее, эту тупую, необоснованную надежду на то, что кок жив… что Санджи жив и может вернуться… и вернется… нужно только немного подождать…
Зоро замер.
Черт, больно. Там, слева, под ребрами, больно. И хочется взвыть. Громко, надрывая горло. Хочется бросаться на стены, чтобы заглушить эту боль.
Ноги подкашиваются, и мечник опускается на пол. Откидывается спиной на стену.
Оказывается, у него все руки в крови. Чееерт!...
Куина. Санджи.
Почему им нужно было умереть? Почему они не могли жить дальше? Кому они мешали, в конце концов!? Кто решил, что их жизнь должна оборваться, едва начавшись?!
С палубы доносились какие-то крики. Разобрать их не представлялось возможным. Да и Зоро было наплевать на все. Перед темным взглядом стоял лишь образ того, кого он больше никогда не увидит.
Мечник понял это. И принял. Нет больше никакой надежды. Нет больше заблуждений.
Потому что нет больше Санджи…
- Вот ты где, маримо.
Голова пустая. И сердце пустое. Ничего не хочется. Ни поднимать глаз. Ни подниматься с пола. Ни жить. Хотя нет… хочется сдохнуть.
- Чем ты тут занимался? Это ром, между прочим. Нами-сан тебя уроет, если увидит.
Щелк.
Пых.
Фуууух.
Струйка сизого дыма поднялась к потолку.
- Че молчишь, подорожник?
Босые ноги на досках пола. Темные брюки. Не то синяя, не то фиолетовая рубашка. Распущенный галстук. Челка на один глаз. Сигарета. Недовольный взгляд.
Нет.
- Пришел попрощаться? – тихо спросил Зоро.
- Поздороваться, критиноид! – рыкнули в ответ.
Защемило сердце.
Перед ним стоял Санджи. Нет, совсем не в черном костюме, как во сне. И того раздражающе-доброго, почти заботливого выражения не было на его лице. Наоборот – такое привычное недовольство. И зажатая в зубах, только начатая сигарета.
- Выглядишь ужасно, маримо. – фыркнул кок.
Ему все это кажется, да? Вот то, что сейчас, в этот самый момент, в этом самом трюме, по дощатому полу которого разлит ром и раскиданы осколки бочек, с босыми ногами стоит…
- Кто тот добрый человек, который отрезал тебе язык, пока меня не было? – съязвил кок, так и не дождавшись никакого ответа.
…Санджи…
Черт! Черт! Черт! ЧЕРТ!
Если это снова мираж, то лучше пусть сразу его убьют! Еще одного того прощанья он не выдержит! Если этот человек перед ним исчезнет, Зоро сам перережет себе глотку! Своей же катаной! Чтобы больше не испытывать этой удушающей боли, когда надежда на то, что все хорошо теперь, сгорает вместе с этим гребанным закатом!
- Ну ты и кретин, маримо. – глухо отозвался Санджи. – Ревешь, как баба.
Он ревет? Невозможно. Не может он реветь… к черту.
Кок подошел к Зоро сбоку и облокотился о стену, касаясь острым коленом плеча мечника. Низко опустил голову. Волосы засыпали глаза.
- Успокойся, придурoк. Я жив.
Но придурoк не успокаивался. Плечи дрожали, да и всего мечника трясло. Он сжимал кулаки, упирался ими себе в лоб и изо всех сил стискивал зубы. Это маленькое касание! Эта мелочь!...
Жив он! Черт возьми, он правда жив!
Санджи вздохнул и опустился на колени. Уперся лбом в висок Зоро. Стиснул ворот рубахи перебинтованными пальцами.
- Так соскучился?
И ответ – дрожащим голосом, едва не срываясь:
- Заткнись.
